Рецензия на «Топи»: насколько удачной вышла попытка сделать энциклопедию русской жизни в формате страшной сказки?

Пятерых москвичей (некоторые из них в минус первом поколении) везет по костромскому лесу неприятный мужчина в исполнении Максима Суханова. В них на полной скорости врезается грузовик: машина перевернута, все, кроме шофера, явно при смерти. Время отматывается назад, и мы знакомимся с героями: местным Павлом Дуровым с неизлечимой болезнью, журналистом-расследователем, повернутым на сексе, и тремя девушками, чьи архетипы не подразумевают наличие профессий или жизненных проблем, не связанных с мужчинами (женские персонажи, увы, не конек писателя Глуховского). Мы вновь видим, как они попадают в аварию, почему-то уже другую, не настолько травмоопасную.

Глуховский не только не скрывает намек на смерть героев, но и даже подталкивает его вперед, на видное место. Мотив из русских сказок с пересечением реки как путешествии в мир мертвых, может быть, оценят исключительно филологи, зато на имя водителя Харитона, переправляющего героев на ту сторону, не обратят внимание только самые рассеянные.

Кинопоиск HD

Ход с путешествием героев в потусторонний мир развязывает руки авторам в изображении разномастной дичи, и Глуховский с режиссером Владимиром Мирзоевым хватаются за эту возможность, насколько позволяет бюджет (отнюдь не царский, судя по интервью создателей). «Топи» прячутся за ветками жанрового хоррора, но довольно скоро становится понятно, что вайб затянувшегося бэд-трипа с хтоническим окрасом для сериала важнее честной игры в жанр. Это не чистое развлечение вроде «Поворота не туда» и намного ближе к тому, что сегодня называют постхоррором. Иными словами, жанровые элементы присутствуют, но работают не так, как мы привыкли. И это явно осознанный ход: Глуховский, судя по его книгам, умеет создать увлекательный сюжет, так что, когда он в интервью говорит о принципиальном отказе в сериале волочь зрительский интерес за собой в пользу более экспериментального повествования, то ему нет причин не верить. Привыкшему к динамичному развитию событий зрителю в «Топях» будет непросто, особенно на первых порах.

Глуховский отказывается от четких разъяснений происходящего. Сюжет намеренно держит события в легком расфокусе, как это было — вы наверняка ждали это сравнение — в «Твин Пиксе». Можно долго биться в комментариях об истинной подоплеке и разгадывать шифры символов, а можно и забить. Ведь сериал сконструирован примерно из тех же соображений, что и знаменитый финал с волчком в конце нолановского «Начала»: упал он или нет, зависит от зрителя. В этом плане больше всего «Топи» похожи на визит к гадалке: абстрактный нарратив подталкивает воображение самому навешивать смыслы на предложенные крючки.

Кинопоиск HD

Это очень субъективная категория, но все же рискнем сказать, что как чувственный экспириенс «Топи» — это удача. Сериал настолько медленно разгоняется, что кажется, будто вы вместе топчитесь на одном месте; на самом деле ты все сильнее вязнешь в болоте. Паника начинает подкатывать к пятой серии, на седьмой хочется, наконец, проснуться. На этом месте «Топям» можно было бы выводить положительную оценку, если бы не одно обстоятельство — это еще и политическое высказывание, которое сам Глуховский называет энциклопедией русской жизни.

«Топи» состоят из невероятного количества аллюзий на российскую действительность, и ко многим из них есть вопросы. Выбор москвича Глуховского русской глубинки в качестве территории зла можно оправдать намеренной искусственностью пространства, но в России 2021 года это изображение, так или иначе, встраивается в контекст ангарского маньяка, Кущевки и прочих аргументов в пользу несправедливого представления о том, что за пределами МКАДа творится исключительно дичь. Но куда серьезней претензия к образу чеченки Эли, созданному без должной подготовки. Понятно, что авторам хотелось поговорить о последствиях чеченской войны — неотработанную постсоветскую травму. Но все же неплохо было бы обратиться за помощью к консультанту. Причине, почему Элю играет артистка из Беларуси, еще есть разумное объяснение — в России, кажется, совсем нет чеченских актрис. Другое дело, что даже русскому человеку, знакомому со знаменитым видео, где боевики отрубают головы российским солдатам, покажется странным и нечувствительным выбор смерти Эли, похожий на символическую месть. А чеченцы и знакомые с чеченским жизненным укладом удивятся тому, как Эля успела стать эмансипированной женщиной в Москве и что она всерьез произносит фразу «Война закончилась 20 лет назад» (деталь с цифрой — еще один странный выбор авторов).

Все пространство «Топей» — развернутая метафора, придумывать смыслы к которой можно бесконечно. Некоторые из символов в этом пространстве выведены более-менее четко. Например, образ Хозяина — того самого неприятного мужика в исполнении Суханова. На этой земле ему принадлежит все — и заезжие москвичи не исключение. Присутствует представитель правопорядка, единственный в населенном пункте сохраняющий трезвость рассудка, но совершенно индифферентный в плане того, какой власти служить. Есть пенсионеры, существующие в подвешенном состоянии, — один из них жив и мертв одновременно. Пятерка главных героев — архетипическое изображение миллениалов, погруженных в свои проблемы, не умеющих вырваться за пределы своих эгоистических слабостей, желаний и травм, неспособных объединиться с чужими людьми. Но есть много и менее очевидных образов вроде ведьмы Арины, ревновавшей к красоте своей дочери и поменявшейся с ней телами. Что это? Отношения России прошлого и настоящего? Комментарий к неспособности журналиста, флиртующего с ведьмой, распознать ложь под красивой оберткой? Скрытая мизогиния? Все вместе? Выбирайте сами.

Кинопоиск HD

Более-менее точно можно говорить о главном месседже сериала, который звучит примерно так: это Россия, сынок. Поместив метафорическое изображение общества в эпическое пространство русских сказок, сериал заявляет о том, что нынешняя иерархическая система страны — это ее константа. Хозяин в конце получает по шее, однако радости ни у кого от этого нет — все равно пришлют нового. Идея о том, что Россия продолжает вариться в одном и том же болотце, имеет право на существование. Только ее проговаривали в разных формах столько раз, что она уже перестала вызывать хоть какие-то эмоции. Чтобы избежать банальности, следующие политические фильмы и сериалы должны найти в себе смелость оттолкнуть эту мысль и пойти дальше. Мы давно уже в курсе, что живем в топях, — а выбираться-то как будем?