Поезд Москва–Петербург. Купе. Две женщины — полноватая сотрудница музея Лиза и провинциалка в рваных колготках Вика — обсуждают, как печально, что в их вагоне совсем нет мужчин. Потом одна выйдет в вагон-ресторан, а вторая попытается уснуть, дверь останется открытой, и обе лишатся сумок. В отделении милиции выяснится, что Вике негде жить, и Лиза пригласит ее к себе домой — туда периодически зах аживает ее бывший муж и друзья; гостья будет голосить народные песни, устраивать вечеринки, покупать вино и мыть полы. Хозяйка — сначала восхищаться, потом пытаться помочь, а потом тихо беситься.
Комедия |
18+ |
Авдотья Смирнова |
14 июня 2012 |
14 июня 2012 |
1 час 30 минут |
Поезд Москва–Петербург. Купе. Две женщины — полноватая сотрудница музея Лиза и провинциалка в рваных колготках Вика — обсуждают, как печально, что в их вагоне совсем нет мужчин. Потом одна выйдет в вагон-ресторан, а вторая попытается уснуть, дверь останется открытой, и обе лишатся сумок. В отделении милиции выяснится, что Вике негде жить, и Лиза пригласит ее к себе домой — туда периодически захаживает ее бывший муж и друзья; гостья будет голосить народные песни, устраивать вечеринки, покупать вино и мыть полы. Хозяйка — сначала восхищаться, потом пытаться помочь, а потом тихо беситься.
Авдотья Смирнова продолжает рассуждать о судьбах России, сравнивая двух представителей разных социальных слоев; если в фильме «Два дня» в одной комнате сталкивались лбами интеллигентка и чиновник, то в «Кококо» научная сотрудница заводит у себя дома уникальный экспонат, интересный ей в первую очередь с антропологической точки зрения, — шумную провинциалку. По ходу выясняется, что в жизни образованного жителя Петербурга есть: музей, новости по РЕН ТВ, командировки в Анадырь, митинги в поддержку Ходорковского. В жизни народа — пение, танцы, вино, домашние фонтаны, красные шубы и полутораметровый портрет Петра Первого. Поначалу кажется, что еще немножко, и эта история обернется «Слугой» Джозефа Лоузи — пугающей зарисовкой про подмену понятий и смену социальных статусов; но Смирнова демонстративно отказывается от выводов и морали. В какой-то момент героиня, похихикивая на кухне над нарядами подруги, объясняет бывшему мужу причины этой странной дружбы: она же такая яркая, живая и совсем другая, зато у нее есть сердце. Героини, тем не менее, пугающе симметричны: у обеих непростая личная жизнь, обе несчастны, и неизвестно еще, что хуже — снобизм или простая дурость. С другой стороны, поселить у себя дома чудовище, которое каждый вечер напивается, водит домой мужиков, ходит на голове и портит твои вещи, — испытание не из легких, но бесит оно по причинам скорее бытовым, а не социальным. С тем же успехом гость мог бы пить шампанское и читать вслух Вергилия, но «Валенки» в ремиксе Шнурова почему-то заведомо считаются хуже. О, Русь.