Фильм

Очень плохие парни

конечно не очень приятно признаваться в том что являешься наивным чукотским юношей. но придётся. неудобно всё о себе да о себе, но продолжу: я не любитель подобных комедий. триллеры про маньяков смотреть тоже не люблю. поэтому этот фильм таки произвёл на меня впечатление. долго же я ждал когда же "всё рассосётся" и можно будет посмеяться (ну написано же что комедия). в общем фильм держал в напряжении до финиша, который для меня был совершенно неожиданным. для людей смотрящих пилы и пятницы13 скорее всего всё будет обыденно и даже предсказуемо, а потому нестрашно ничуть. а вот для граждан с тонкой душевной организацией пожалуй слишком натуралистично- игра актёров очень органична.
итого. одноразовый (интрига то после просмотра исчезнет) с очень-очень чёрным юморком жестокий фильм для неискушённых в ужастиках зрителей с достаточно неожиданным финалом просмотр которого доставит извращённое удовольствие.

Сама по себе тема встречи двух маньяков не нова, и подавалась под разными соусами (навскидку я могу вспомнить как минимум триллер "Молчание ягнят" и комедию "Рокеры"), хотя, надо признать, Кешалес и Папушадо добавили ей ближневосточного колорита.

Фильм отличает гениальная работа со звуком: авторы заставляли зрителей буквально съеживаться от ужаса. Многие выходили из зала, сочтя экранную жестокость зашкаливающей, хотя ничего сверх привычной современному зрителю нормы в фильме не было, эффект достигался исключительно художественными средствами. Были и теплые ламповые бэкграунды персонажей, но они не придавали фильму трогательности, а давали зрителям выпустить пар - когда психопату, только что раздробившему своей жертве пальцы, звонила мама, по залу прокатывались нервные смешки.

Уже в названии фильму была задана сказочная рамка, и по ходу пьесы в нем было столько отсылок к сказочным мотивам, что меня периодически накрывало ощущение, будто я смотрю сериал "Гримм". Отдельно порадовал персонаж-араб, на лошади и с айфоном. Благодаря его участию авторам – а они мастера доносить емкие идеи короткими, буквально микросюжетными линиями – удалось прекрасно, выпукло и очень похоже на правду показать и высмеять изрядную долю арабо-израильских стереотипов. По правде говоря, я думала, что – с учетом сказочного контекста - араб на коне символизирует принца. Я полагала, что он сыграет более значительную роль в сюжете, но ошиблась – в финале он не появился. Сам финал оказался и неожиданным, и ожидаемым, и открытым одновременно. Когда пошли титры, зрители аплодировали.

В небольшом городе Израиля некий таинственный маньяк-педофил самым жесточайшим образом и без всякой тени жалости и сожаления убивает несовершеноолетних девочек. Поскольку следствие движется черепашьими шагами, улик нет, а в подозреваемых ходит Макаренко местного разлива с кристально чистой репутацией, отец одной из убитых девочек и экс-коп решают собственными силами найти и по-своему разобраться с маньяком.

Кинематограф Ближнего Востока в целом и Израиля в частности всегда тяготел к патриархальной традиционности. к высокой культуре морали и духа, к реалигиозности и сакральности. Даже с наступлением нового ХХI века израильский кинематограф в лице наиболее выдающихся своих представителей как Амос Гитай, Йозеф Сидар или Эран Колирин двигался не извилистыми извращенными тропами постмодернизма, а проторенными и уютными дорогами классик-стайла. Однако эта непоколебимая ситуация прервалась в 2010 году, когда двое дебютантов в мире режиссуры, Аарон Кешалес и Навот Папушадо представили у себя на Родине и на ряде престижных киносмотров свой фильм «Бешеные» — провокационный экстрим-хоррор, снятый в духе Оливера Стоуна и раннего Нико Масторакиса.

Их вторая по счету крупная режиссерская работа, фильм «Большие плохие волки» 2013 года, получила не меньший фестивальный резонанс, будучи отмеченной номинациями и наградами на Tribeca, Night Visions, After Dark, роттердамском и ванкуверском смотрах. Такой громкий для не самого известного широкому кругу зрителей представителя израильского кинематографа вполне обьясним, ведь «Большие плохие волки» не являются просто очередной авторской работой, не просто ярким экспериментом в жанре и стиле, не просто упражнением в постмодернистских игрищах; «Большие плохие волки» — это в высшей степени мощное воплощение на голубом экране мотивов классических греческих трагедий, универсальная по смыслу и крайне жесткая, вплоть до визуальной натуралистичности, история жестокой мести, нечеловеческого безумия, неистового ультранасилия.

Словно театральное представление, подчиненное незыблемым законам триединства времени, действия и пространства, когда все события происходят за одну короткую, но очень насыщенную ночь, «Большие плохие волки» вмещают в свой камерный и мрачный микрокосм не только жанровые элементы криминальной драмы и психопатологического детектива, но и откровенно грайндхаусного триллера с реками крови и артхаусной черной комедии с настолько специфическим юмором, что фильмам Тарантино и не снилось.

Четыре главных героя, один из которых символично лишен имени, ибо Зло преимущественно безымянно, а оттого еще более ужасно, на протяжении бессонной мучительной ночи, полной разговоров, разборок и пыток, пытаются обрести истину и найти искомого носителя жернов насилия. Дуэт Кешалеса и Папушадо удачно избегает в рамках фильма шаблонности и ординарности повествования, перманентно сохраняя в картине удивительный ритм, зрелищность, неонуарный стиль и саспенс, приберегая вплоть до самого финала массу сюрпризов и тузов в рукавах. Концовка же окончательных и точных ответов и оценок не дает, превращая «Больших плохих волков» в притчу о Добре и Зле, о Черном, которое совершенно неожиданно может стать Белым, о поиске истины и правды и о расплате за все совершенное, ибо закона бумеранга никто не отменял.

Фильм «Большие плохие волки», подкрепленный удачными режиссерскими находками Аарона Кешалеса и Навота Папушадо, стильной работой оператора Джиоры Бейача и рядом интересных и убедительных актерских работ Лиора Ашкенази, Цари Кхада, Ротема Кейнана etc определенно понравится всем синефилам и ценителям неординарного авторского кино с большим художественным потенциалом с признаками возможной культовости. Без всяких привязок к стране-производителю, фильм оставляет необычное послевкусие и желание погрузиться в необычный мир ближневосточного неонуара еще и еще раз, если у Вас, конечно, нервы крепки и натянуты как струна, ибо вящей кровожадности фильму не занимать, как, впрочем, и огромного смысла, весьма умело спрятанного за сценами ультранасилия.

МСТИТЕЛЬНЫЙ ОТЕЦ УБИТОЙ ДЕВУШКИ, НЕЧИСТЫЙ НА РУКУ ПОЛИЦЕЙСКИЙ И УЧИТЕЛЬ ТЕОЛОГИИ, СТАВШИЙ ГЛАВНЫМ ПОДОЗРЕВАЕМЫМ В СЕРИИ ЖЕСТОКИХ УБИЙСТВ, ОКАЗЫВАЮТСЯ ВТЯНУТЫМИ В КОНФЛИКТ, КОТОРЫЙ РИСКУЕТ ОБЕРНУТЬСЯ ТРАГЕДИЕЙ, ПОКА ВЛАСТИ ИЩУТ НЕУЛОВИМОГО УБИЙЦУ.

Во время игры с друзьями, пропадает девочка – традиционный сюжет, для многих остросюжетных лент, которые уже своими силами, делают из него или нет, что-то приемлемое. Здесь тоже пропадает девочка, главные герои ищут ее, поиск буквально пронизывает весь фильм, но в итоге совершенно отходит на второй план. На первый план выходят их странные отношения, которые завязались благодаря этому случаю, и теперь они расстанутся тогда, когда девочка найдется, либо тогда, когда "гром грянет". И даже не смотря на главных исполнителей, которые здесь полностью «растворяются» в сценарии и режиссерской задумке, картина имеет главные составляющие своего успеха – операторскую работу и музыку, которые украшают и без того интересную задумку. Где-то мы уже это видели. Эта безудержная, саркастическая стилистика Квентина Тарантино, «стоит здесь в воздухе, хоть ножом режь». И лента, которая имеет под собой жанр «черной» комедии, доходит здесь до своих пределов: безрассудные поступки персонажей, выглядят здесь как нечто несуразное. Но в итоге, именно это, превращает картину в нечто целостное, потому что финал с девочкой, будет более чем традиционен.

Вердикт: Стилистики Квентина Тарантино - можно достичь. И данная картина - тому подтверждение.