10 спектаклей на Большом детском фестивале в октябре

Спектакли Романа Феодори из разных городов второй раз открывают БДФ. Взявшись в Екатеринбурге за «Питера Пэна», режиссер обратился не к самому известному произведению Джеймса Мэттью Барри, а его приквелу, где пока нет страны Неверленд и капитана Крюка. Питер только родился, но быстро сбежал от мамы, чтобы научиться летать и не взрослеть. В невероятно красивом спектакле (художник Даниил Ахмедов) наравне с драматическими актерами играют кукла и труппа театра «Провинциальные танцы». И это сценическое богатство позволяет менее чем за час (спектакль идет 50 минут) понять, что путешествие между реальным и волшебным мирами — не бонус, а испытание.  

Сказочные ежики любопытны и бесстрашны. Заглавный герой спектакля в постановке Сергея Балыкова не боится задавать маме кучу вопросов, а потом встретиться с самой настоящей звездой, упавшей с неба. Куклы работают в технике черного кабинета, что делает сценическое пространство максимально похожим на космически бескрайнее.

Спектакль Антона Федорова «Иваново детство» вступает в диалог не столько с прозой Владимира Богомолова, сколько с киновселенной Андрея Тарковского. Классические кадры идут рифмой и контрапунктом действия спектакля. Главную роль наряду с актером Ниязом Зиннатуллиным играет кукла, похожая на двенадцатилетнего мальчика, и она не только действует активнее живого человека, но и стоически несет символическую нагрузку двойника, жертвы, смерти.

Режиссер Артем Устинов много работает для подростков; в этот раз он определяет жанр своего спектакля сразу по нескольким произведением Николая Гоголя и Николая Помяловского как «ночные кошмары и сладкие сны». Здесь не будет привычного при постановках текстов этого автора колорита «тихой ночи», персонажи во многом внешне похожи на клоунов, но клоуны не только веселят, но и пугают.

Хорошая литература — проза Гюса Кейера — позволила театру заявить сразу несколько важных сегодняшних тем: домашнее насилие, фанатичная религиозность, желание маленького человека не бояться и просто быть счастливым. Время действия книги — 1951 год — не дает российскому зрителю конкретику эпохи местного сопротивления, но исторический контекст не так важен. Режиссер Артем Устинов нашел несколько точных метафор. Так египетская казнь с нашествием жаб представлена на сцене множеством скачущих теннисных мячиков, а заглавный образ книги заявлен в начале сильным осенним ветром с врывающимися в дом исписанными листьями-листами.

Название из области лингвистики скрывает современную сказку драматурга Полины Бородиной. В ней дети попадают в волшебный лес, который сейчас выглядит не так, как в знакомых сказочных сюжетах, сегодня его населяют Робот и Слизень, Глазастое Дерево и Медведь в Пижаме. Режиссер Юлия Каландаришвили определяет жанр своей постановки как «челлендж», и оказывается, что бросить его себе сложнее, чем просто записать для других призывный ролик на ютьюбе.

Действие этой «Снежной королевы» проходит в декорации обычного подъезда, вот только куклы его населяют необычные, гротескные, большеглазые, в вязаных шапках не по размеру. Они могут увидеть сказочные испытания в привычном окружении, ведь когда надо спасти близкого человека, подключаются, если можно так сказать, волшебные ресурсы. В финале все одинокие сердца находят друг друга, даже склочные поначалу соседи.

«Если бы Каштанка была человеком…», — несколько раз раздумывает в своем произведении Антон Чехов. В спектакле Ивана Пачина заглавная героиня — как будто настоящий подросток, и тем острей для нее представляется возможность сделать выбор: остаться в цирке или вернуться домой.

Режиссер Анна Иванова-Брашинская в красноярском спектакле «Паровозик» с помощью необычных кукол — они сочинены и составлены из бытовых предметов — говорит с маленькими зрителями о попытке вырваться из привычного круга событий. И это очень своевременная мысль для аудитории 6+.

Идеально доброго и справедливого мира не существует даже в сказках. Даже если он где-то и бывает, то бывает очень хрупким. В спектакле по сказке Евгения Серзина его разрушает страх, который рано или поздно съедает души всех персонажей. Режиссер Екатерина Ложкина-Белевич в своих спектаклях всегда ценит на сцене красивые уютные миры, при этом предупреждает об их уязвимости.