Исторический, Драма |
14+ |
Владимир Хотиненко |
4 апреля 2009 |
4 апреля 2010 |
2 часа 4 минуты |
pop-movie.ru |
21 июня 1941 года смирный священник из латышской деревни Тихое отец Александр Ионин (Маковецкий) вырезает из бумаги образок святого Зосимы Финикийского, который однажды заставил дикого льва отнести поклажу сожранного им осла, а заодно поучает нахальную муху, вздорит со строгой матушкой (Усатова) и уговаривает девочку-еврейку (Арзамасова) повременить с крещением, чтобы не огорчать папу. Спустя несколько месяцев по указу рижского митрополита он отправляется в недавно оккупированную немцами псковскую деревню Закаты восстанавливать разрушенную при большевиках церковную жизнь. Под покровительством православного остзейца, полковника Фрайгаузена (Лобоцкий), он поднимает со дна озера колокола, устанавливает кресты, ищет иконы, возит носки русским военнопленным и усыновляет одного за одним детей-беженцев. Зажатый между партизанами и полицаями, ради возможности окормлять свою изголодавшуюся паству отец Александр готов на все, кроме предательства Родины и Матери-церкви.
Второй после лунгинского «Острова» опыт агиографии в отечественном кино имеет все признаки официальности: штамп киноподразделения издательства «Православная энциклопедия», пасхальную премьеру в ХХС и благословение покойного патриарха Алексия II, не чужого теме балтийского духовенства в силу собственной биографии. В реальной, но вторящей чуду святого Зосимы истории Псковской духовной миссии, которая заставила немцев помогать благому делу возрождения народной веры, сложность моральных решений сочетается со зрелищностью столкновения в одной точке фашизма, большевизма и нетронутого порчей русского православия. Намертво застревая в сердце, она кажется идеальной темой для современного христианского кино, так что художественное фиаско режиссера Хотиненко обидно втройне. Живые и по-житийному светлые герои вложивших в фильм душу Маковецкого и Усатовой вязнут в неуклюжем фильме с лакированной картинкой, вечно теряемым ритмом и пошлыми кинокрасивостями вроде взгляда на мир глазами мухи, кружащейся в обратную сторону патефонной пластинки или старательно танцующего на ветру письма. «Попа» можно было бы назвать плохо снятой, но все же душеполезной историей, если б не сцена, в которой главный герой из соображений патриотизма отказывается отпевать убитых партизанами полицаев — тех же местных мужиков. В записках отца Алексия Ионова, на которых, в общем, основан сюжет, описан совсем другой случай — когда батюшка во время отпевания убитой фашистами семьи при всем народе обличает преступников, а потом — прямо как в фильме — с верой в Бога ждет так и не случающегося визита гестаповцев. Зачем, по какой идеологической разнарядке эта замена пришла в голову Хотиненко или его сценаристу Александру Сегиню — бог весть, но, видно, даже святой Зосима Финикийский вкупе с патриархом не каждого льва заставит поступать по-христиански.