В Москве видели и литовского «Ревизора» Римаса Туминаса, и тот спектакль, который он давно ставил в Вахтанговском. «Ревизор», который привозят из Литвы в эти две недели — гибрид первых двух: Туминас ввел в литовскую постановку Сергея Маковецкого на роль Городничего. Он и другие гоголевские герои в этом спектакле не «рыла», а неплохие, в сущности, люди, пребывающие в страхе и ожидании высшего суда.
Драматический |
Римас Туминас |
Римас Туминас, ныне главный режиссёр Вахтанговского театра, привёз на гастроли в Москву Малый театр Вильнюса, который он возглавляет уже лет двадцать, за это время насобирав изрядное количество всевозможных наград. Интересно? Интересно.
И вот "Ревизор", пьеса беспроигрышная, приятно знакомая, да ещё и в роли городничего здесь - Сергей Маковецкий. Тут, кстати, кроется первая оригинальность: городничий, разумеется, говорит по-русски, а вот все прочие герои - по-литовски (перевод идёт через наушники, розданные у входа в зал).
Это, впрочем, не слишком напрягает. Актёры играют здорово и на разноязыкость быстро перестаёшь обращать внимание. Особенно выделяются (про Маковецкого речи нет - он едва ли вообще способен играть плохо) Хлестаков (Сакалаускас) и, вот сюрприз, Земляника (Дапшис) - его зажигательный монолог перед фальшивым ревизором запоминается надолго.
Спектакль, при всей внешней стылой мрачности, полон выдумки, интересных ходов: то Хлестаков с городничим уморительно играют в воображаемые карты, то постель для дорогого гостя выкладывается из тел чиновников, то начнёт кружить по сцене призрак церкви, деньги на строительство которой были успешно украдены...
И странное дело - в конце концов начинаешь сочувствовать этим лентяям, дуракам и ворам - они ведь не злые, просто не могут по-другому, а научи иначе - и жили бы как люди, и не пришлось бы им обещать господу о-го-го какую свечку - лишь бы пронесло, лишь бы опять пронесло...
Лучший "Ревизор", которого я видел. Сатира есть - и она прекрасна и смешна, но она - не главное. Главное в спектакле - Хлестаков и Городничий, которых, оказывается, можно понять, принять, и даже пожалеть. Туминасу удалось бережно и внимательно прочесть Гоголя и в его якобы смешных героях увидеть обычных людей, не всегда смешных. Впервые захотелось подойти к Городничему и похлопать его по плечу: «Ничего, обойдется, не переживайте». Впервые захотелось подойти к Хлестакову и погладить его по голове: «Будь аккуратнее, уезжай побыстрее из города». И только у Туминаса фраза «Над кем смеетесь, над собой смеетесь» оправдала и тех, кто на сцене, и тех, кто в зале. Потому что одним смехом здесь не обойтись. Потому Туминас обращается к нашей, зрительской, способности понимать и сочувствовать. Понимать хороших положительных героев – надоело. А вот понимать героев «Ревизора» - ценный урок в жизни.
Ещё урок: не ставить крест на режиссерах, работы которых не понравились. Мне сложно было идти на «Ревизора» после вахтанговского «Дяди Вани». В том спектакле Туминас был жесток к чеховским персонажам, я не смог принять эту его холодную жестокость. Чеховский материал не должен попадать в руки такого циничного и прагматичного, как мне тогда показалось, режиссера. Но в «Ревизоре» от этого цинизма не осталось и следа. Туминас совершенно иначе относился к героям спектакля, он если шутил над ними, то негромко, тихо подсмеиваясь, ведя зрителя от смеха к состраданию. И еще в «Ревизоре» режиссер позволил актёрам чувствовать себя свободнее, чем это было в «Дяде Ване». И спектакль получился не только режиссерским. Удачные находки Туминаса в «Ревизоре» не давлеют над актёрами, они им только помогают.
Маковецкий в роли Городничего – вершина мастерства. Но всё было бы плохо, если блистал один Маковецкий. На счастье, в спектакле на такой же вершине – великолепный Арунас Сакалаускас в роли Хлестакова. У меня было совершенно иное представление о Хлестакове. Но Сакалаускас навсегда для меня создал лучшего «чиновника из Петербурга». Хлестаков выходит совершенно новым и другим: он так сильно хочет остаться в городишке, в котором его все любят, он, как малое дитя, хочет любви... Хочет любви, как все мы хотим. И когда он канючит своё «Хочу еще, не хочу уезжать», невольно вспоминаешь о том, как мы всегда хотим быть там, где хорошо, как мы иногда врём и мечтаем, как скучаем по детству. Не ожидал таких выводов из этой пьесы – за что особенное спасибо Туминасу.
Пока Городничий с супругой наслаждаются своим будущим, режиссёр обращает наше внимание на их несчастную дочку, которая мечется в ожидании Хлестакова. Обычно дочка в этой сцене не отстает от родителей, а Туминас решил, что она ждёт – той самой любви, которую все мы ждём. И потому замечателен финал. Режиссер отказывается от вселенской кары в лице настоящего ревизора. И на сцене остается только несчастная дочь Городничего. Одинокая, высматривающая любовь на высоком столбе и дрожащая от страха - страха то ли судьбы, то ли «птицы-тройки», которая если и не захлестнет её, то занавес поможет.
Я жду возможности, когда мне снова доведётся увидеть этот спектакль. Который я буду помнить всегда.