В постановке Евгения Каменьковича модернистский роман Джеймса Джойса приобрел сюжетную ясность, а Полина Кутепова — персональный спектакль, сорокаминутный поток сознания Молли Блум.
Драматический |
16+ |
Евгений Каменькович |
5 часов 50 минут, 2 антракта |
Беккет, служивший литературным секретарем у Джойса, как-то раз сказал про «Улисса», что это роман «не о чем-то, он сам есть это что-то». Евгений Каменькович в середине февраля выпустил инсценировку «Улисса». С «чем-то» на сцене не вполне заладилось, зато удался спектакль «о чем-то». Что тоже немало, если взять в расчет, что один из главных романов XX века вообще немногие читали.
Джойс закрывает «Улиссом» эпоху реалистического романа, прививает модернистские измы к романному дереву, предвосхищает роман постмодернистский. Уже по структуре это энциклопедия стилей: за первыми реалистическими главами их следует целый набор, который закрывается новаторским «потоком сознания», многостраничным внутренним монологом героини без единого знака препинания. «Улисс» — это одиссея во многих смыслах сразу. Персонажи скитаются по страницам романа в поисках адекватной себе литературы, каждый находит язык, соответствующий его сознанию и натуре. Джойс и буквально соотносит персонажей с героями Гомера. Рекламный агент Леопольд Блум у него Одиссей (Улисс на латыни). Жена Блума, певичка Молли, — Пенелопа, которая ждет, но изменяет. Молодой интеллектуал Стивен Дедал — Телемак и так далее. Многолетний путь древнего героя оборачивается одним днем из жизни обывателя, география скитаний сводится к провинциальному Дублину, зато путешествие человеческого сознания носит поистине эпический масштаб. Дополнительный смысл несет национальность Блума. Он еврей в Ирландии, переживающей всплеск этнического самосознания. Его скитания в поисках дома напоминают другой сюжет, библейский. В философской плоскости Блум, Дедал и Молли видятся проекциями материального, интеллектуального и плотского начал. В еще одной плоскости… Стоп. Коротко говоря, «Улисс», может, и не самый главный, но точно самый навороченный роман века. Комментирование и толкование входит уже в самый процесс его чтения. В некоторых изданиях романа примечания составляют отдельный том. Вот и посудите, возможно ли сыграть роман, в котором каждому второму слову полагается сноска.
Пять лет назад в «Школе драматического искусства» «Улисса» читали в режиме реального времени несколько актеров одновременно в разных местах театра — режиссер Игорь Яценко прочел модернистский роман как постмодернистский текст, а каждый зритель получал своего «Улисса» в зависимости от того, что и в каком порядке слушал. Есть и другой спектакль по Джойсу — «Да я хочу да» Алексея Багдасарова, финальный монолог Молли Блум, перед которым модные сегодняшние «Монологи вагины» — школьный букварь. Оба режиссера расписываются в неспособности охватить роман одним спектаклем, какой бы соблазнительной ни была эта задача. Но Евгения Каменьковича всегда искушали сложные тексты — будь то «Школа для дураков» Саши Соколова или «Венерин волос» Михаила Шишкина. В этом ряду студенческая «Школа для дураков» кажется чудесной легендой, «Венерин волос» — реальной победой театра над литературой, а «Улисс» — достижением из Книги рекордов Гиннесса: семисотстраничный роман сыгран за пять с небольшим часов. Спектакль воспроизводит главные события одного дня рекламного агента Леопольда Блума: вот человек проснулся, поджарил на завтрак почку, потом на похороны знакомого, за обедом встретил жениного любовника, с горя выпил. Мыкался, смотрел фейерверки, слушал националистов в парке, ходил в бордель. За полночь вернулся домой и нечаянно разбудил жену. Сам лег и уснул, а она долго еще вертелась.
Ровно так же, как Джойс перебирает литературные стили, Каменькович нанизывает на сюжет коллекцию театральных жанров. Символизм, сюрреализм, гротеск, сатира. Молодой фоменковский стажер Юрий Буторин, играя Дедала, достойно выглядит в самой сложной своей сцене — диспуте о Шекспире. Андрей Казаков играет массу персонажей, включая бабу с метлой в сатирической сцене в редакции. Четверть часа славы получила стажерка Роза Шмуклер (из амфитеатра ее можно спутать с Ириной Пеговой). Монолог девочки, пытающейся обратить на себя внимание взрослого мужчины, — один из лучших спектаклей в спектакле. Полина Кутепова из всей труппы «Мастерской», скажем прямо, меньше всего подходит для роли Молли Блум — полнокровной, изнемогшей от желания. Каменькович очистил знаменитый монолог «Да я хочу да» от раблезианства, а Кутепова (фарфоровая бледность в раме рыжих кудрей, словно ее скопировали у прерафаэлитов) — окончательно вытравила из монолога все мясо. Получился салонный, изящный, немного пряный спектакль: он имеет самое отдаленное отношение к Джойсу, но в коллекции театральных стилей выглядит на месте. Главная роль у Анатолия Горячева: он должен был сыграть Блума, многоликого всечеловека, всех вместе и никого конкретно — так это формулируют комментаторы. Не знаю, видел ли кто-нибудь воочию эти «всех вместе и никого конкретно». Горячев играет самого обыкновенного человека, и спектакль в конечном счете о нем. О самом обыкновенном человеке, которому мир бесперебойно подкидывает роли и сюжеты (тут ты еврей, здесь рогоносец, а на работе сам торгуешь мнимостями), тогда как ему кровь из носу нужно добраться к себе самому.