Энди Уорхол и русское искусство: что смотреть на выставке

Автопортреты

Энди Уорхол. «Автопортрет» , 1967

Энди Уорхол, можно сказать, создал популярную сегодня философию личного бренда художника. Свой отстраненный и загадочный образ он конструировал по частям. Например, первым среди художников XX века сделал жанр автопортрета одним из важнейших в своем творчестве, словно возвращаясь к школе старых мастеров. Но если художники прошлого смотрелись в зеркало, чтобы написать маслом на холсте свой образ, то Уорхол использовал новый медиум — шелкографию, который позволял печатать большие тиражи его работ. Автопортрет 1967 года — одно из ранних высказываний Уорхола, которое практически моментально разошлось на цитаты. Глядя вдаль, приложив руку ко рту, художник выглядит расслабленным, уверенным и спокойным, словно он уже знаменитость и в то же время сам по себе.

Юрий Альберт. «I am not Andy Warhol (Я не Энди Уорхол)», 1990

Серия «Я не…» считается одной из наиболее знаковых в творчестве московского концептуалиста Юрия Альберта. В 1980 году он начал создавать работы, в которых, повторяя чужие художественные стили, сопоставлял себя со знаменитыми авторами XX века: Джаспером Джонсом, Джозефом Кошутом и, конечно, Энди Уорхолом. «Отбирал я художников по двум критериям — важность этого художника для меня лично и/или легкая воспроизводимость и узнаваемость стиля. Энди Уорхол подходит под оба критерия», — говорил Альберт. Таким способом он размышлял о роли и месте художника в истории искусства.

Владислав Мамышев-Монро. «Мамышев в гриме Уорхола», 2005

В 2005 году специально к выставке «Поп-арт» в Третьяковской галерее художник-нонконформист Владислав Мамышев-Монро создал серию автопортретов-оммажей. Но если Уорхол добивался ярких цветов в своих шелкографиях, используя полиграфическую краску и акрил, то Мамышев-Монро имитировал его печатную графику, покрыв свое лицо и волосы гуашью. Он буквально написал на себе тень и свет. Важно, что художник досконально точно воссоздал ракурсы и мимику прототипов, максимально вживаясь в как будто вымышленных персонажей культовых произведений поп-арта.

Деньги

 Энди Уорхол. «Знак $», 1982

Для этой серии Уорхол изобразил знак доллара самостоятельно, а не взял существующий в рекламе или массмедиа символ, как он это делал обычно. В выразительной линии и эффектном силуэте чувствуется рука профессионального рисовальщика-иллюстратора, кем и работал Уорхол до начала своей карьеры в качестве независимого художника. В шелкографии ощущается ироничный оттенок: современное искусство, которое связано с торгами на аукционах и воспринимается как предмет роскоши и удачная инвестиция, в трактовке Уорхола буквально несет на себе изображение валюты. Поначалу, приступая к теме денег в начале 1960-х, Уорхол запечатлевал только банкноты, а уже затем, в серии со знаками, пришел к обостренной выразительности благодаря редукции: он словно изображал логотип американской мечты о богатой жизни, власти и гедонизме.

Ольга Тобрелутс. «Доллар», 2019

Ольга Тобрелутс одной из первых на российской арт-сцене начала работать в медиаарте в 1990-х годах. Будучи членом Новой академии Тимура Новикова (для которой характерен интерес к классическому наследию), она осмысляет мифологический характер этого символа современной культуры. На лентикулярной панели (из-за оптической иллюзии) надувной знак доллара в золотой оболочке раскрывает свою истинную сущность, прорастая острыми иглами, ведь доллар уже давно не имеет никакого обеспечения золотым запасом. Художница подчеркивает, что, по сути, эта валюта — чистая абстракция, которая имеет неизмеримую власть исключительно благодаря всеобщей вере в нее, тотальной мифологизации. Таким образом Тобрелутс проводит параллель между древними античными и современными мифами.

Политические лидеры

Энди Уорхол. «Мао», 1984

Несмотря на то что Уорхол говорил: «Я так много читал о Китае», с Поднебесной в его творчестве связан только один персонаж — лидер КНР Мао Цзэдун. Портрет одного из самых влиятельных людей XX века художнику предложил сделать арт-дилер Бруно Бишофбергер. В то время все говорили о Китае — после дипломатического визита президента Никсона в Пекин в 1972 году. Такой временной разброс наглядно демонстрирует, что коммунистический лидер занял достойное место в творчестве Энди Уорхола рядом с голливудскими дивами и рок-звездами. Поп-артист даже сделал обои с портретами Мао, свободно совместив идеологию с китчевыми цветами поп-арта. Изображение, которое Уорхол использовал для своих шелкографий, висело в Китае чуть ли не в каждом доме, распространялось в пропагандистских плакатах и листовках, а также было помещено на обложку главного издания маоистов — «Маленькой красной книжице» с цитатами вождя. Ее тираж считается одним из самых больших в мире, опережают его только священные книги мировых религий.

Александр Косолапов. «Горби-Мао», 1991

Для Александра Косолапова характерно ироничное соединение советской идеологии и массовой культуры. Художник переехал в Америку в 1975 году и открыл для себя, что обе державы используют одинаковые методы пропаганды несмотря на декларативно противоположные ценности. И в СССР, и в США постулируется стремление к утопии — в одном случае через образ американской мечты, а во втором через светлое коммунистическое будущее. Для прославления грядущего рая обе системы выдвигают народных кумиров, поп-культурная узнаваемость которых должна придавать им особую ауру славного бессмертия. В американском варианте это звезды Голливуда, а в советском — вожди. Размышляя над этой темой, Косолапов взял за основу серию «Мао» Энди Уорхола и сделал ее главным героем Михаила Горбачева.

Мэрилин Монро

Энди Уорхол. «Мэрилин Монро», 1967

Первые портреты голливудской дивы появились в творчестве Уорхола сразу после ее смерти в 1962 году. Не случайно художник говорил: «В какой-то момент я понял, что все, что я делаю, как-то связано со смертью». А когда в 1967 году поп-артист основал типографию Factory Additions, первым делом выпустил именно серию портретов Мэрилин Монро. Уорхол выбрал ту же фотографию звезды, что и для картин художника начала 1960-х. Он говорил: «Чем больше вы смотрите на одну и ту же вещь, тем больше из нее уходит смысла и тем лучше и опустошеннее вы себя ощущаете». Для портрета он использовал коммерческую фотографию актрисы к фильму «Ниагара» 1953 года. Там Монро впервые появилась как сексапильная улыбчивая блондинка — вскоре этот образ стал востребован среди продюсеров и принес ей славу благодаря фильмам «Джентльмены предпочитают блондинок», «В джазе только девушки», «Как выйти замуж за миллионера». Однако актриса говорила о болезненных последствиях знаменитости и спекуляции массмедиа: «Проблема в том, что секс-символ стал вещью. А я ненавижу быть вещью». Именно это отделение образа от личности Уорхол подчеркивал в своих работах, продуцируя одно изображение множество раз в ярких, порой кислотных цветах, которые можно найти в кричащей рекламе. В них драма личной и профессиональной жизни актрисы оказывается словно скрыта за идеальной маской ослепительной, но фальшивой голливудской улыбки.

Владислав Мамышев-Монро. «Жизнь замечательных Монро», 1995

 Главный русский художник, для которого образ Мэрилин Монро был одним из основных источников вдохновения, как можно догадаться по его псевдониму, — нонконформист Владислав Мамышев-Монро. Кинодива стала его главным альтер эго, что отразилось даже в фамилии художника. Он перевоплощался в нее для серии «Жизнь замечательных Монро» в 1995 году, используя типичную для поп-арта стратегию работы с архетипическими образами массовой культуры. Мамышев-Монро следовал традиции карнавалов и травестийных переодеваний, про которые философ Михаил Бахтин писал так: «Карнавал не созерцают, — в нем живут <...>. Пока карнавал совершается, ни для кого нет другой жизни, кроме карнавальной. От него некуда уйти, ибо карнавал не знает пространственных границ. Во время карнавала можно жить только по его законам, то есть по законам карнавальной свободы. Карнавал носит вселенский характер, это особое состояние всего мира, его возрождение и обновление, которому все причастны». Полное растворение в образе и мистериальный характер происходящего были как раз свойственны художественной стратегии Мамышева-Монро.