Подпольная империя во главе с Дракером, вопреки запрету, клонирует людей. Пилот вертолета Адам Гибсон случайно узнает об этом заговоре. Теперь он — последний рубеж обороны, отделяющий цивилизацию от общества клонов.
Боевик, Фантастика |
0+ |
Роджер Споттисвуд |
13 ноября 2000 |
2 часа 3 минуты |
Пилот вертолета, отец семейства и соль земли Шварценеггер возвращается с работы и обнаруживает дома другого Шварценеггера. Вместо того чтоб выпить австрийского пива и подружиться на века, два близнеца начинают кровавую войну с предводителем империи незаконного клонирования. Вокруг — самое ближайшее будущее: самоуправляющиеся автомобили, говорящие холодильники и трупообразные куклы-роботы в качестве лучшего детского подарка. Через неделю после московской премьеры «Шестого дня» правительство Японии запретило все виды клонирования человека. Наказание нарушителю — 10 лет тюрьмы. Напугало ли японцев сверхубедительное американское кино, неизвестно. Но если б принятие закона стало реакцией на «Шестой день», никто бы не стал обвинять их в перестраховке. В 1957 году в фильме «Рабочее место» всеми любимые Кэтрин Хепберн и Спенсер Трэси, в течение 15 лет игравшие вместе в одинаковых комедиях, внушали доверчивой публике на фоне мигающих лампочек, что повсеместное внедрение компьютеров не приведет к сокращению рабочих мест. Через несколько лет поклонники обворожительной Хепберн снова смотрели этот и другие ее фильмы по телевизору с утра до вечера: свободного времени у них было в избытке в связи с потерей работы. Слишком много денег на пропагандистское кино не тратят, на роль протагониста берут проверенную звезду, которой народ доверяет. Арнольд Шварценеггер на фоне дешевых нарисованных задников с горами и ущельями — верный признак пропаганды. Его герой-клон — полноценная личность, даже совесть у него есть, какую дай бог каждому. Спор традиционной морали с прогрессом, отголоски которого звучат и в «Шестом дне», можно вести до хрипоты. Но что уже лет через десять можно будет изготовить копию погибшего от чумки дочкиного песика — факт.