Биография, Боевик, Драма |
12+ |
Вонг Карвай |
10 января 2013 |
30 мая 2013 |
2 часа 10 минут |
grandmasters-film.ru |
К своим сорока годам мастер кунг-фу Ип Ман (Тони Люн Чи Вай) не проиграл ни одной схватки. В середине 1930-х он тихо живет с семьей на юге Китая в городе Фошань, где знатоки боевых искусств собираются в роскошном борделе. Когда великий кунгфуист Гон (Ван Цинсян), представитель северной школы, уходит на пенсию, он ищет себе преемника и вызывает лучшего южного мастера на бой. Им оказывается Ип Ман — к неудовольствию прекрасной дочери Гона (Чжан Цзыи) и его любимого ученика (Чжан Цзинь). Впрочем, скоро всем станет не до этого.
Было бы странно ожидать от Вонга традиционного байопика, и это, разумеется, не он. Во-первых, название, под которым фильм должен был выйти изначально, — «Великие мастера» — подходит ему куда больше: помимо Ип Мана тут действуют еще полдюжины не менее замечательных бойцов, от промелькнувшего где-то в глубине сюжета партизана, ставшего брадобреем, до героини Чжан Цзыи, которой отдано едва ли не больше экранного времени, чем номинальному протагонисту. Во-вторых, Ип Ман — пожалуй, самый пассивный персонаж фильма; строго говоря, на финальных титрах мы знаем о нем не больше, чем на начальных. Вонг сознательно оставляет в тени многие принципиальные моменты его биографии: режиссера больше интересует конец эпохи, чем человек, и Ип Ман нужен ему как свидетель, а не как конкретная историческая фигура. На невозмутимом лице Тони Люна отражается не столько внутренний огонь, сколько отблески чужих страстей. И пожары истории: вскоре после начала фильма страну оккупируют японцы. Здесь хватает и головокружительных схваток в стилистике «Крадущегося тигра» или «Матрицы», и мучительных бесед с обменом туманными восточными мудростями, но с территории националистического блокбастера Вонга постоянно уносит в любимый заповедник невыплаканных слез и непроизнесенных слов, в занавески, сигаретный дым, оторванные пуговицы и ночные улицы. И — о чудо! — впервые за много лет вонговская нарядная меланхолия почти не выглядит претенциозной, поскольку служит истории, а не является ее единственным содержанием. И поскольку лиц тут разбито даже больше, чем сердец.